Какие бы эпизоды из недавнего и относительно давнишнего прошлого Мартин ни вытаскивал, все они оказывались такими, что можно было сказать – он всегда стремился к тому, чтобы жизнь была как можно более насыщенна событиями. Крутилась, искрилась, как пузырьки шампанского в бокале, не замедляя ритм ни на минуту, играя разноцветными красками и блестя неоновыми огнями-сполохами. И всегда считал, что именно такой ритм и должна иметь жизнь, ради этого в свое время бросил и университет, и родительские установки, да и, по сути, все то, что какой-то непродолжительный период полагал «правильным». Или, наверное, просто убеждал себя в правильности выбранного. А после переезда в Эдинбург с завидным постоянством возвращался к этому вопросу – что есть правильное, что есть желаемое и настоящее, то самое, что останется на своем законном месте, когда треснут и упадут все маски, и все наносное схлынет. Так до конца и не пришел к какому-то однозначному ответу, проясняющему сразу же все и вся, в итоге просто махнул рукой, понимая, что отшельника из него не вышло и не выйдет, что он все так же станет искать краски и огни, не представляя без них ежедневного существования. Пусть даже краски приобретут приглушенные ровные тона, без кричащей аляповатости, а огни станут мягче, уйдут в теплые оттенки. Как бы там ни было, а ритм не должен превратиться в ровную линию, как на чьей-нибудь категорически безнадежной кардиограмме, приправленной противным писком…
Вот только сейчас Мартин был готов с полной ясностью «нажать на паузу» и притормозить тот вал событий, что свалился как-то сразу и одновременно, если бы только была такая возможность. Взять пульт и вдавить кнопку, чтобы только хоть чуть-чуть дать себе отдышаться и попробовать сделать полноценный вдох перед новым забегом. А новый забег, как водится, не заставил себя ждать, и уже вовсю маячил на горизонтах. Конечно, это все были мелочи по сравнению с недавним «приключением» с неудавшейся попыткой похищения и последующими разбирательствами в полиции, но, как однажды уже сказали не самые глупые люди – «вода камень точит». И череда мелких неприятностей и проблем не меньше крупных неурядиц способна надолго выбить из равновесия, лишив возможности рассуждать здраво и так же здраво воспринимать происходящее.
- Я говорил, что брать надо было ту… в синей бутылке, - кашлянув, Мартин оторвал взгляд от бумаг, которые показывал безутешный нынче шеф, и перевел взгляд на него самого, сидящего напротив. – Вот та бы точно была нормальной, алкогольной. Русский друг, черт бы его побрал, только такую и предпочитал, если не мог достать выпивку из самой Москвы. И был потом синий, как та бутылка… Ладно, неважно. Дай,  еще гляну.
В который уже раз столбцы и строчки, заполненные цифрами, в которых кое-где значились пометки карандашом, кое-где было перечеркнуто и приписано поверх, местами даже его собственной рукой. Резко выдохнув, запустил пальцы в волосы на макушке, подергал жесткие непослушные пряди. Вот, еще один штришок к тем размышлениями, которые, так или иначе, всплывали в мыслях. Имей он университетский диплом, подкрепленный знаниями… Возможно, вмиг бы сложил из всех этих цифр и пометок стройную и логичную картину, каждую часть которой читал бы как раскрытую книгу, давно известную наизусть, а не вглядывался в листы с пришибленным и задумчивым видом так, словно от долгого взгляда внезапно снизошло бы озарение. «Учиться надо было, а не задницей крутить», - вспомнились, как всегда, вовремя слова отца, из тех, какими он вообще удостаивал своего отпрыска, когда хоть что-то ему говорил, а не норовил сразу же припечатать кулаком в лицо. Поморщившись, Мартин спешно схватил с директорского стола наполненную рюмку, которую Крис красноречиво ему придвинул, в свою очередь, замахнув уже вторую, а на подходе была и третья.
- Честно сказать, предложений особых нет. И связей тоже, - залпом осушив рюмку и стукнув уже пустой о столешницу, полез в карман пиджака за сигаретами. – Ты ж понимаешь, какие у меня в основном связи были… Фотографа найду запросто, стилиста, швею, агента, менеджера. Кого угодно, но только, мать его, не финансиста. Не довелось, не довелось… Нет, я попробую разобраться, - протянул без особой уверенности, оглянувшись на отошедшего к окну Дэвера, тоже щелкнул зажигалкой.
Зажав губами темную длинную сигарету, снова вперился взглядом в нахально расположившиеся на листе цифры, никак не желавшие хотя бы чуть-чуть приоткрыть перед страждущими завесу своей тайны. От выпитой порции в желудке приятно потеплело, если выпить вторую – не менее приятно в голове разойдется волнами желание бросить все к чертовой матери и вспомнить, как верно заметил анку, что сегодня пятница.
Понимал беспокойство начальника. Бизнес – что дом, в который пускать посторонних и разнообразных случайных гостей совсем не хочется. И ладно бы гости эти просто на пороге потопчутся, так ведь придется собственноручно пригласить их пройти чуть ли ни в хозяйскую спальню, в которой может быть и не убрано, и вещички всякие интересные по углам рассованы, а в гостиной ложечки позолоченные и сервиз антикварный… Протер лицо ладонью, Мартин потянулся за бутылкой, намереваясь плескануть себе еще, припоминая о том, что «есть вещи, в которых без пол-литра не разобраться», и в список подобных вещей уже прочно внес любые финансовые дела.
- Есть, конечно, всякие консалтинговые конторы. Или как это называется правильно... - затянувшись и выпустив из ноздрей пахнущий вишней дым, стряхнул пепел с конца сигареты в стоящую на столе пепельницу. – Но там свои, что называется, нюансы…

- В следующий раз возьмем синюю, - согласился Крис, размышляя о насущном. Если с нее воистину въебет в самый центр мозга, то он определенно перейдет на потребление исключительно данного продукта. Последнее время бретонец стал слишком долго доходить до кондиции, страдая от невозможности уделаться быстро до ощущения невыносимой легкости бытия. Сигаретный дым лениво уплывал на улицу, откуда доносился типичный летний гомон. Не смотря на то, как подтряхивало Эдинбург последнее время, никто не хотел лишать себя мимолетной радости отдыха на свежем воздухе с друзьями или семьями. Сегодня же вечером все потянутся прочь из города. Его-то район точно опустеет совсем, тишиной уподобившись кладбищу. Сторонние мысли не мешали Дэверу внимательно слушать озадаченного поручением секретаря. Само его присутствие хотя бы морально упрощало положение директора, обычно не демонстрирующего подчиненным аховость положения во избежание ненужной паники. С Марти - другой коленкор. С ним можно, как это принято в Бретани, посоветоваться по-родственному, зная наверняка, что за порог ни одна тягостная забота начальника не выйдет. И, собственно, раздавить в процессе неторопливой беседы рюмку-другую здоровья для.
- Консалтинг – дело хитрожопое, толковые фирмы не встречал пока. Везде сдерут денег, в уши пожужжат и свалят в закат, - Крис оперся спиной о стену у окна, замученными красными глазами смотря на Марти. – Все-таки покумекай, вдруг что-то на ум придет. Не то нам и швея понадобится - для савана, и фотограф – для карточки на гранитной плите. Налоговая из нас душу вынет вместе с кишками. Вот по такой, блять, ебучей динамике развивается ситуация, - Крис, тряханув сигаретой над пепельницей, стоявшей на подоконнике, хотел продолжить невеселые размышления вслух, как дверь распахнулась, и в кабинете со скоростью света материализовалась мисс Маккейн, наэлектризованная нерасплесканной энергией, которую она звучно реализовала в процессе передачи отчета. Удивительно, как стол не расхерачила при таком размахе. Она всегда являлась громко, сочно, ярко. Тихая размеренная жизнь в бюро с приходом нового декоратора, трусливо дрожа, забилась куда-то в угол под яростным напором апсары, вносящей вместе с собой в любое помещение невероятное количество суматохи, такой же, как во всех индийских фильмах, и, кажется, от нее даже мебель начинала плясать вкруговую, выделывая кренделя. Теперь оставалось дождаться, когда Амрита выскажет наболевшее, доведшее ее до состояния белого каления, после чего она обычно уходила заниматься своими делами и так - до следующего раза. Но внезапно причиной неистового гнева стали ни в чем невиноватые Дэвер с Марти. Или это они просто попали под горячую руку? Сложно судить. Крис молча слушал негодование своей сотрудницы, спокойно продолжая курить и вдоволь наслаждаясь рассматриванием ее длинных ног, которые превосходно проглядывались при любом ракурсе, благодаря удачному, по мнению бретонца, выбору длины платья. Монолог девушки, к слову, был насыщен самыми разнообразными тезисами – тут тебе сказали и о вреде потребления алкоголя, и о трудовой дисциплине, и о здоровом образе жизни, и пристыдить попробовали, и даже шантажом пригрозили. После чего, устроив акт вандализма против недопитой водки и акт геноцида против также безвинного фикуса, мисс Маккейн снова хлопнула дверью. Летняя гроза, быстро нагрянув, точно также стремительно исчезла с небосвода, уступив место солнцу.
- Красивая баба, но вредная,  - констатировал анку, туша сигарету. – Мужика ей надо. Чтобы было чем по выходным заниматься. Ну что, Марти, нас оставили без выпить. Придется закругляться. Упорства нашему декоратору не занимать. Не сомневаюсь – если завтра не заявимся, нас переедут танком. Ладно, может, оно и к лучшему. Вдруг там, какой сарай найдется, там ее и запрем. Какая разница, где нарезываться – дома или на природах? Мяса можно взять, барбекю заделать. Если там аппарат есть, то на аппарате. Если нет, то просто на костре. Посидим по-человечески. Накатим. Так, - Крис устал потер лоб. – Я в деле. Не то заебался последние дни, слов нет, одно, блять, расстройство. Ты смотри по настроению, но учти, если она потащит тебя за шкирятник из окна, я вмешиваться не буду. Амрита – резкая, как удар серпом по яйцам, а они мне еще пригодятся. Тогда на сегодня расходимся. Закроешь кабинет, как всегда, а я поеду до хаты. Сейчас наши фургоны попрут развозиться по офисам, присоседюсь к ним, чтобы такси не вызывать. Если оперативно соберешься, то тоже успеешь, - закрыв окно и подойдя к столу, бретонец сгреб в одну кучу бумаги от апсары и никак нескладывающуюся финансовую отчетность, убрал их в ящик стола, закрыв его на ключ, который сунул себе в карман. – Давай, если надумаешь, пацаны минут десять точно здесь будут, - Дэвер вышел в коридор, надеясь больше не столкнуться с бешеной фурией, косящей под апсару. На этот раз судьба смилостивилась, и, без происшествий распрощавшись со встречными сотрудниками, бретонец отбыл на первой из машин, следовавшей через Корсторфин Хилл. Дома анку вновь столкнулся с суровой реальностью  - имеющиеся в наличии относящиеся к туристическому быту предметы можно было посчитать по пальцам одной руки. Не будучи великим ходоком по местным ландшафтам, он и не держал под рукой ничего из набора выживальщика. Кое-какие вещи остались со времен абердинского рыбацкого бытия, но это не спасало положения. Придется отрывать жопу от дивана и двигать на поиски соответствующей торговой точки. Прошлявшись до самого вечера, Крис вернулся до логова укомплектованным  и утраханным в край. Проклянув Амриту, свое согласие, загибающегося на койке экономиста и накрывшее Эдинбург лето, Дэвер жалостливо помолился семи бретонским святым и, безбожно накатывая текилу одну за другой, тихо уснул на веранде в окружении верных подруг-бутылок. Спал он нервно, и навряд ли пришел бы в себя к положенному сроку, если бы сила вечерней молитвы не возымела действие, и часам к шести утра, кажется, все семеро святых одновременно с разбегу пизданули его по спине, которую скрутило от боли. Выматерившись, Крис вынужден был подняться на поиски каких-нибудь целебных мазей, и так как процесс оказался небыстрым, он успел окончательно проснуться. Перекурив, анку глянул на часы: выбора точно нет. Надо сгребаться и жарить к бюро. Пока за ним не выехал катафалк.

Довершать сборы пришлось уже в темпе, курсируя между ванной комнатой с бритвенным станком в одной руке и чистой футболкой в другой. Не утруждаясь особо в выборе гардероба – да и черт его знает, как там надо одеваться, в этих загородных выездах, – Мартин скоренько натянул на себя футболку, джинсы, выбрал удобную легкую куртку. Все-таки Шотландия – это вам не уютное во всех отношениях место отдыха, навроде побережий в теплых Италиях с Испаниями и прочими Мальдивами. Погода, как уже успел вывести некоторую закономерность за время проживания в Эдинбурге, меняется быстро и чаще всего в не лучшую сторону, даже несмотря на определенный месяц в календаре, гласящий о летнем сезоне, так что, куртка точно лишней не станет. Влез в кроссовки, подхватил рюкзак, прикидывая его вес, бросая короткий взгляд на часы…
Поглядывая из окна такси, прижимая к себе стоящий рядом на сиденье рюкзак, отметил, что, кажется, извечная традиция начала давать сбой, ну или, как любое правило, имела свое исключение, его подтверждающее – таксист был молчалив и задумчив, не стремился вставить комментарий по поводу правительства, не сообщал о новостях своего родного района и даже не старался узнать у пассажира, что тот думает по поводу погоды. Мысленно пожелав угрюмому парню за рулем здоровья и отличного дня за такое немногословие, Мартин скользил взглядом по проносящимся мимо утренним улицам – не запруженным народом, торопящимся по своим делам или просто праздно шатающимся от магазинов до летних кафе. Жители шотландской столицы явно не упускали случая провести выходные где-то за городом, подальше от пыли, шума и толчеи, оставив городские пейзажи туристам, коих с наступлением лета заметно прибавилось. Но в ранний час и этих не было заметно – не иначе отсыпаются по отелям да хостелам после веселых ночей, проведенных в многочисленных барах и пабах. Ну а что, всем людям требуется отдых от проблем, бесконечной суеты большого города и личных заморочек, такой, чтобы даже на один день просто не думать обо всем этом, переключившись на необременительные мелочи, сменить обстановку, вырваться из привычного круга, иногда становящегося замкнутым… Ни один из них троих человеком не был, но этот факт явно не мешал тому, что и им требовалось отвлечься от круговерти будней. Хотя ведь, если рассуждать о человечности, все выходило весьма относительным. Кристиан ни раз говорил, что человека определяет совсем не отсутствие легендарной сущности внутри, как и ее наличие не отменяет того, чтобы быть и оставаться человеком в несколько более широком смысле, нежели рамки, так сказать, видовой принадлежности. Впрочем, когда такси затормозило у оговоренного места сбора, Мартин озадачился вопросом человечности уже чисто с практической точки зрения – съестное и сопутствующие припасы взял на себя Дэвер и, судя по многозначительному виду упакованного и уложенного добра, взял с некоторым размахом, а посему стоит как-то порешать вопрос о возмещении расходов и распределении оных.
Расплатившись и просунувшись с рюкзаком наружу из салона авто, Мартин двинулся к соратникам по туристическому времяпровождению на ближайшие пару дней. С каждым шагом становился все мрачнее, наблюдая как за увлеченно грузящими скарб в стоящий у бюро микроавтобус, так и за покуривавшим рядом незнакомым чернявым мужиком. В ответ на промелькнувшую было искру любопытства во взгляде молчаливого и до этого отстраненно-равнодушного незнакомца, дернул углом рта и едва удержался от жеста закатывания глаз, призванного сообщить: «Вы меня с кем-то путаете, мы с вами не земляки, нет в диаспоры не вхожу». Жест был уже привычным для обладателя алжирской крови и соответствующей внешности, но в данный момент больше беспокоило другое.
- Чуть не опоздал, но вижу, что все-таки не опоздал, - грохнув рюкзак на землю, Мартин оглядел коллег и товарищей, виновато улыбаясь и разводя руками. – Bonjour, как говорится. Амрита, отлично выглядишь, как и всегда, - кивнул апсаре со всем, на какое был способен после бессонной ночи, дружелюбием, протянул руку начальнику. – Утра доброго, шеф, вы тоже ничего. Чем помочь? – продолжая сохранять на губах бодрую улыбочку, пробежал внимательным взглядом по фигуре Дэвера, прищурился.
Несмотря на утренний час, начальник уже явно пригубил горячительного, но и совершенно точно не мог не прихватить с собой. Явно не в сумке или пакете – слишком уж спокойна мисс Маккейн, а рядом не валяются вскрытые бутылки, и ближайший аккуратный газончик не благоухает их содержимым. Значит… Впрочем, о чем именно он там волновался? При взгляде на своих спутников все острее ощущал себя так, как если бы приперся на барные посиделки в смокинге и цилиндре, с моноклем в глазу и трубкой в зубах.
«Вот же черт… Мы что, реально, прям в глушь отправимся? Надо было хоть вникнуть получше, что ли, а не просто кивать, и…».
Пристроил свой рюкзак в салон микроавтобуса, обернулся к соратникам, припомнив и выхватив из вяло крутившегося потока мыслей фразу, сказанную анку и долетевшую до ушей, когда он только приблизился к их компании:
- Кстати… что там за дом с легендой? – вопросительно приподнял бровь.
В отличие от жителей Бретани, Мартин не слишком доверял слухам, но мысль в голову попала и выходить из нее пока что отказывалась, требуя какого-то объяснения, дабы обозначить себе определенную полочку в системе координат.

Зловредность мисс Маккейн росла в геометрической прогрессии, и Крис порадовался тому, что успел накатить перед многотрудным походом, потому что иначе его запас терпения оказался бы под серьезным ударом. Зато теперь в нем весело плескалась текила, и с ней преодолевать колкости апсары будет гораздо легче, чем в состоянии хмурой трезвости. Складывалось ощущение, как будто она жила в какой-то потусторонней жизнерадостной реальности, расцвеченной радужными цветами и заселенной розовыми единорогами. К сожалению, та плоскость, в которой обитал анку, состояла не только из бабушкиных сказок, но и из вполне себе опасных существ во плоти. Бретань во времена его молодости была густо населена подобными порождениями человеческой веры, и в их глуши это считалось обыденным явлением, даже составляя некоторую гордость нации. «Стране, у которой нет легенды, нечем согреть сердце», - обычное в то время разъяснение практики сосуществования обыденного и необычайного. Как там, дома, сейчас - непонятно. Сохраняют ли традиции симбиоза потомки бриттов или поддались общим расистским тенденциям, во что лично Дэверу поверить было крайне сложно? Впрочем, сейчас не до философских размышлений. Беспечность женщины надо подстраховать мужской осторожностью и осмотреться на месте. Вопреки упрекам Амриты стыдно ему не было. Опыт подсказывал, что перебдить всегда лучше, чем недобдить, и на провокацию Крис поддаваться не стал, промолчав. Тем паче что барышня уже стала пунцовой, аки вишня. Видимо, злится, и понять ее можно: тратишь свои кровные на оставшийся нерасхватанным вариант, а гость морду воротит. Не став драконить и без того взвинченную брюнетку, предвестник принялся докуривать сигарету и придумывать, на какую бы тему сменить беседу, как вовремя на выручку подоспел Марти. Дэвер вскинул руку вверх в качестве приветственного жеста, наблюдая за умильными объятиями коллег. Ну, хотя бы у кого-то есть подход к гиперактивной апсаре. Если что, будет кому заманить ее в сарай, в случае необходимости запереть мисс Маккейн от греха подальше. Стоя в нескольких шагах за спиной девушки и лицом к ругару, Крис активно реагировал на речь Амриты - покаянно кивнул, подтверждая свое состояние подшофе, и скорчил страдальческую гримасу на словах о фитнессе. Вот еще только приседаний ему  для полного счастья не хватало. Когда, блять, ее мозг успевает все это генерировать, а руки – делать? И на сколько часов хватает заряда ее внутренних батарей?
- Доброго, дружище, - Крис привычно тепло ответил на рукопожатие. – Это потому что меня текила украшает. Так сказать, освещает изнутри. А ты вот какой-то сероватый, сразу видно, что трезвый, - и, склонившись к собеседнику, заметил, понизив голос. – Ну ничё, это ненадолго. Главное, доехать, а там все будет,- после заговорщицкой ремарки Дэвер перешел к своему обычному прокуренному басу. – Не, помогать не надо. Все сгружено. Мясо взял – как на хорошие поминки. Нарубал кусочек к кусочку. Как подумаю, слюни течь начинают. Погнали сами сгружаться, пока госпожа генерал не устроила прилюдную экзекуцию опоздавшим, - он хлопнул Марти по плечу. – Хорошо, что приехал.
Забравшись внутрь салона, следом за товарищем, Дэвер мысленно посочувствовал водиле. Апсара донимала его до того конкретно, что впору было высаживать ее на первом же светофоре. Крайне напрягает, когда тебе под руку говорят, куда и как ехать, в придачу, раскидав повсюду нахер ненужную карту, потому как, судя по уверенно идущему фургону, в помощи мисс Маккейн никто не нуждался, но ее деятельная натура, видимо, не позволяла смирно сидеть в стороне. А, может, она просто еще стеснялась коллег и старалась держать дистанцию, найдя себе повод не делить с ними салон. Крис развалился на кресле, вытянув ноги и сложив на животе руки замком по заведенной у него привычке, связанной с любым переездом. Пока он рефлекторно и практически бездумно бормотал про себя защитную молитву «Sub tuum præsidium» Марти успел задать, видимо, зацепивший его вопрос, а Амрита стремительно, как и все, что она делала, ответить. Все-таки мужская логика испытывала дружественную солидарность в том, что касалось поиска себе неприятностей на известное место, и ругару выхватил из обрывков разговора бретонца с индианкой самое главное.
- Есть кое-что интересное, - сделав рожу кирпичом, Дэвер посмотрел на мисс Маккейн, давая ей понять, что он в преддверии пыткой фитнессом точно молчать не собирается. – Нам, скорее всего, придется поделить пикник с кое-чем неприятным. Может, конечно, брешут, но водила говорит с того самого домика, который мы собираемся занять, раньше отдыхающие сбегали, обгоняя друг друга с седыми патлами. Мол, видели всякое-разное страшное, слышали примерно такое же. Кто из людей говорит, что это призраки каких-то там хуеву тучу лет убитых назад  кого-то там. Кто-то - что дух озера или леса шалит. Кто-то – что, то ли друиды, то ли средневековые колдуны проклятие наложили, так сказать, по-большому. В общем, кто на что горазд, тот то и сочиняет. Вот прибудем на место там и поглядим. Если что, ты не боись. С нами же Амрита. Она любого призрака доведет до зверского самоубийства, пока мы с тобой с мангалами разбираться будем, - Крис широко улыбнулся апсаре и подмигнул Марти – мол, даже если не найдем ничего, давай девчушку подъебнём, сами чего придумаем. В следующую минуту фургон слегка подпрыгнул на какой-то кочке, потому как городские улицы Эдинбург уже остался позади, и это событие прошло бы незамеченным, если бы бретонец не почувствовал, как от толчка начался опасный процесс сползания грелок из-под ремня на спине. Катастрофа оказалась неминуема.
- Блять, Марти, мне оперативно нужна помощь. У меня может водка из-под свитера вывалиться, - тихо прошептал Дэвер, склонившись к секретарю. – Короче. Тормозим тачку, идем в кусты, водка –в грелках, ты мне их обратно запихаешь. Они под ремнем держатся. Возражения не принимаю. Если безумная вегетарианка уничтожит и этот запас, нам придет пиздец, - после краткой аннотации Крис поднял руку и, стараясь держать обычный миролюбивый тон, обратился к экипажу. – Можно обратить внимание пилотов на нужды пассажиров? Притормозите где-нибудь здесь к растительности поближе. Нам до ветру надо. Особенно мне. Мне и моей текиле.

Зажав сигаретный фильтр губами, Мартин машинально, чуть ли ни на уровне рефлекторного движения, протянул руки, ухватив побулькивающие содержимым грелки. Уважительно глянул на начальство, дымя сигаретой, щурясь от так и лезущего в глаза дыма. Сунув ценный груз под мышку, перехватил курево, сбил наросший столбик пепла. Подумав, оценив остаток, докурил в пару глубоких затяжек и тщательно притоптал окурок подошвой кроссовки, вминая в траву. Привстал на цыпочки, выглядывая в месте стоянки фигурку мисс Маккейн, а конкретно – местоположение этой фигурки. Густые заросли придорожного кустарника отлично скрывали желающих сходить до ветру или припрятать то, что не должно быть обнаружено раньше той минуты, когда уже можно будет просто махнуть рукой на всю конспирацию и оставить факт фактом, с которым вероятно не соглашаться, осуждать, но сделать с ним уже ничего не сделаешь. Вот только эти же заросли крайне затрудняли и обратный обзор, а слишком уж явно таращиться из кустов на дорогу Мартин поостерегся – заметит апсара и тогда уж совершенно точно поймет, что в зеленых насаждениях творятся очень подозрительные дела, да и шеф будет крайне раздосадован такой подставой со стороны сотрудника…
Впрочем, Крис, кажется, обнаружил куда более простой и эффективный наблюдательный пункт, без вытягивания шеи и пародий на балетные па. Просто и эффективно, как и все остальное, что делал анку, и в этом, как не мог не признать Мартин, был свой резон – не усложнять и не изобретать велосипед, когда рядом уже стоит автомобиль. Коротко усмехнувшись, взвесив в ладонях грелки, мысленно попробовав перевести ощущение веса в объем бутылок и их количество, принялся скоренько, чуть ослабив ремень, пристраивать тару на уготованное ей место.
- Фрицы? – переспросил, подпихивая одну из грелок выше, и тут же тихо шикнул на себя. Никак не мог привыкнуть к тому, что Дэвер годится ему не только в отцы, а и в деды и, возможно, прадеды, несмотря на то, что внешне ничем не отличался от самого обычного мужика на полпути к полтиннику. – А, ну да… понял. Времечко было, однако.
Умолк, когда в голову полезли очередные непрошеные мысли, вылезавшие из-под самых прочных дверей и замков. Уже не причиняли боли или душевного смятения, поблекли, смазались, но и никуда не исчезли. Он уже был знаком с существом, видевшим то, как Европа пылала под бомбежками, бежала в атаку миллионами ног и держала миллионами рук оружие, убивала и умирала в окопах или на полях сражений… Как там говорят? «Ты – то, что ты ешь»? Неправда. Ты – это багаж воспоминаний, всех закоулков памяти, всех обрывков мыслей, нет-нет да просачивающихся в сознание на рассвете, на границе сна и яви, или внезапно застигающих за семейным ужином, заставляющих лицо каменеть или, наоборот, расплываться в улыбке.
- Мне тоже про войну рассказывали… Тот человек, точнее, не человек, про которого я говорил, когда мы только познакомились… - негромко произнес Мартин, затягивая ремень и прижимая грелки к широкой и надежной начальственной спине, и тут же прикусил язык. Незачем давать воспоминаниям – ненужным уже никому – словесную форму, она делает их ярче, наполняет жизнью, а то, что мертво, должно оставаться мертвым, и никак иначе. – Ладно, херня это всё… Вот черт, дальше уже не затягивается.
Отвлекшись от труда на благо нетрезвых вечеринок на природе, Мартин проследил за взглядом анку, нахмурился, наклоняясь, вглядываясь через листву, как в бойницу. Быстро сообразил, что именно вызвало у Дэвера беспокойство и самые различные предположения. Подробностей личной жизни мисс Маккейн не знал, полагая, что знания о чужих заморочках ни к чему в случае с теми, с кем не собираешься спать или строить далекоидущие отношения, но одного вида апсары хватало для того, чтобы согласиться с шефом во всем и сразу.
- Честно сказать, я еще не до конца въехал в то, чем апсары вообще живут… - шепотом отозвался Мартин, словно боялся, что у дороги его могут услышать даже из кустов, услышать и гневно сверкнуть темными глазами в ответ на такую вопиющую необразованность. – Но, кажется, что… Короче, лучше не задерживаться, а то кто знает, чего ее так… Да, я грелки пристроил, готово, теперь не выпадут, только все-таки постарайся, на всякий случай, резких движений не делать.
Еще раз глянув на оставшуюся у дороги Амриту, покусал задумчиво нижнюю губу, отгоняя от себя порожденные словами начальника соображения. Вот же блядство, чересчур много мыслей для одного утра, и все как на подбор – то страшные, то тревожные, то с нотками грызущей, почище собаки Баскервилей, тоски.
- Собака-то? – отпрянув от разлапистых веток, Мартин приподнял бровь. – Это классика, шеф. Из книги, про охеренно умного сыщика, только не помню, чтоб она за пятки кусала. Не легенда – книжный, так сказать, персонаж.
Сказал и снова мрачно нахмурился. Черт ее знает, собаку эту… вдруг да существует уже и не на книжных страницах о похождениях мистера Холмса, а вполне себе живет и радуется – как сказал один гражданин из околонаучных кругов, «материализованная сущность». Чем легенды нового времени, собственно, хуже древних и старинных? Досадливо сплюнув под ноги, Мартин сунул руки в карманы легкой куртки – снова думает о какой-то жути, вместо того, чтобы отключать негатив и предвкушать отдых за городом.
- Ну как, выдвигаемся? – придав себе бодрый вид, кивнул в сторону припаркованного на обочине микроавтобуса. – А то что-то мисс и впрямь слишком нервничает. И точно не из-за того, что мы пошли на перекур.

Крис в очередной раз ощутил свою беспомощность перед образованными существами. Связать сыщика с собакой в уме бретонец никак не смог. Или это фамилия литературного героя такая – Баскервиль? И у него был пес? С одной стороны, все логично – хороший нюх везде подмога, тем более на поприще поиска пропавших людей и вещей, а, с другой стороны, вот, блять, зачем он себе голову такой херней забивает? У него есть пока об чем ей болеть. И не только голове.
- Бодро затянул, - несколько сипло проговорил Дэвер, чуя, как внутри все сплющилось в единое месиво – ребра, потроха и легкие. – Теперь точно выдюжим до залива. За меня не боись, буду сидеть тихо, как мышка. Хочу вздремнуть оставшееся время, потом индийская зверюга все равно спокою не даст, - Крис, на всякий случай, глянул сквозь густые сплетения ветвей. Не накликать бы себе на голову явление Христа народу. Впрочем, за это можно было не волноваться, по ходу барышня плотно оккупировала бедолагу-водилу и, взяв того в оборот, пытала инквизиторскими методами, заставляя араба колоться, как орех под молотком. – Хер их знает, чем нынешние апсары живут, - согласился с Марти предвестник, доставая из нагрудного кармана сигарету и, кажется, вечную потертую «зиппо». Он тоже мог похвастаться отсутствием толковых сведений о декораторе. – Я как ее взял… на работу в смысле, то полез смотреть, а что это она такое, - Крис затянулся и, не сдержавшись, растянулся в блаженной улыбке. Нахуй нужны эти пляжи с пальмами? Выберись на берег реки, возьми удочки, бутылку водки, пачку сигарет и верного камрада – вот и весь рецепт заебатого отдыха. – Ну вот, судя по всему, они должны только пляски плясать и давать всем, на кого ихние боги покажут. Про стволы и кунг фу там ничего не было. Так что у нас с тобой какая-то дикая, отбившаяся от рук апсара. Мы с тобой тоже, если уж посмотреть по-честному, не особо похожи на писанину, которую сочинили еще в дремучие времена. Так что, черт ей брат, не знаю, чего ждать. Слова не скажи, так начинает зверски глазищами хлопать, иной раз боюсь, как бы ни кинулась жрать живьем, - вкус никотина подслащивал жизнь, и Крис старался растянуть момент наслаждения процессом. Это в сексе чуть начнут слонами ломиться в дверь или яростно трезвонить в телефон, так все удовольствие мигом коту под хвост, а в куреве весь кайф был еще и в бычке, который можно было сохранить при себе, и докурить его в любое удобное тебе время. – А что можно про войну рассказывать? – вслух по-детски наивно удивился бретонец, вспомнив вдруг пришедшую на ум ремарку Марти на слова Дэвера о немцах. – Война да война. Она всегда идет, в любое время. Только по-разному. Хотя если про подвиги расписывал, то это хорошо, такое можно послушать. Говорят, на фронтах и люди, и существа прямо чудеса творили храбрости. Славные ребята, я так бы не смог, - Крис хотел вздохнуть, но уверенно затянутый товарищем корсет помешал даже набрать воздуху в грудь. – Да, идем. Точнее, через пару минут.  Докурю и прямо сразу, - кивнул предвестник. - Не знаю, чего она дергается. Если и задержимся чутка, так ничего с водилой не случится. Ему не по минному полю возвращаться обратно, а ближе к городу – так трасса там вполне божеская, езжай напрямки, и в ус не дуй, - он поморщился, услыхав гневный окрик и хлопок дверью. – Стекла, блять, не вынеси, - буркнул Дэвер, заочно обращаясь к апсаре. – Что ж она такая лютая-то? – вопрос задался сам по себе в никуда, в промежутке между затяжками. – Мисс Маккейн, а вы присоединяйтесь, - рявкнул он погромче. – Тут у нас столько интересного всего, только вас и ждем, - навряд ли, конечно, обиженная барышня, сидя в машине, его услышит. Впрочем, она подала голос гораздо раньше, чем рассчитывал анку. На этот раз ледяной ветер сменился на благосклонный южный. – Ладно, пойдем, - Крис бросил окурок на землю и вдавил его подошвой ботинка в землю. Почва здесь была влажная, набухшая – сказывалась близость болот, так что пожара случиться не должно. – Вот же она нам кровь свернет за эти выходные. Нас с тобой даже комары не тронут, не выдержат, блять, конкуренции. Она точно апсара, а не вампир? – вышагивая вразвалочку, чтобы не создавать возвращенным на свои места грелкам возможности для новой попытки побега, бретонец не спеша засеменил к фургону. Хорошо вот, что рядом есть Марти. С ним как-то не так страшно идти лоб в лоб на зверскую женщину, от которой не знаешь чего ждать – то она тихая, то дерганая, то агрессивная, то вполне рассудительная. – Эх, скорее бы уже доехать, да наладить вопрос про барбекю с водочкой. Жить сразу станет легче, -выразил вполголоса насущное желание директор бюро, находясь еще вне зоны слышимости фурии. Подойдя к машину, он, широко улыбнувшись, помахал рукой Амирите – мол, тут мы, тут, никуда не делись, не плачь, девчонка. Следом, надсадно дыша, Дэвер забрался внутрь салона, и, развалившись на своем месте, расслабил мышцы, чтобы в них так не впивались путы алкоголизма, заставлявшие анку идти на авантюрные ухищрения, и вести следом за собой по этому охуенно тонкому льду ни в чем не повинного Марти. После порции никотина жить пусть ненадолго, но стало легче.
-Я вздремну чутка, а ты меня, как будем подъезжать, пни, окажи услугу,  - обратился он с просьбой к ругару. – Выходной все-таки. Я обычно раньше полудня и не встаю в такие дни, - поделившись с коллегами особенностями проведения своих уик-эндов, Крис, сложив руки на животе, опустил голову на грудь и практически моментально заснул, не смотря на то, по каким кочкам гнал араб, заставляя фургон подпрыгивать и трястись. Ворох недосыпов, накопившийся со времен жития на родном побережье и вплоть до того момента, как на предвестника свалились легкие деньги, избавившие его от необходимости ежедневного тяжкого труда от заката до заката, приучили бретонца проваливаться в сон в любом подходящем для этого случая месте, так что он, как конь в стойле, мог вполне заснуть даже стоя, прислонившись к стене ближайшего магазина. На этот раз спал он крепко, от души, не видя никаких беспокойных снов. Хорошие ему не снились уже порядочно давно. Может быть, помогла текила, или долбанный свежий воздух, несший холодный запах севера с залива, или то, что Крис с самого утра успел заебаться со всеми этими сборами, как бы то ни было, но храпел директор бюро, как разогнавшийся на всех парах паровоз.

Так и замер на сиденье, оставшись таращиться на девушку, осмысляя шкал вопросов и фраз, обрушившихся на одно короткое замечание, призванное представить начальника в благом свете. Следом за этим осоловелым оцепенением внутри взыграло всеми красками чувство мужской солидарности, а потом и отголоски обиды за столь непростой судьбы анку. Строго сказать, в чем именно состояла непростая судьба, Мартин затруднялся, но из тех разрозненных кусочков мозаики, что иногда выдавал Кристиан, упоминая эпизоды того или иного периода своей жизни, можно было сделать однозначный вывод – легкой его жизнь точно не была, и он явно не относился к тем, кто идет по ее дорогам с легкостью прирожденного везунчика, играючи получая все, что только пожелает. Никогда, что называется, не лез к шефу в душу, не вытрясал из него подробности, считая, что если захочет что-то рассказать, то сам расскажет. Подобный подход приветствовал и в отношении собственной персоны, и был категорически рад, что Дэвер понял и разделяет это мнение.
- Шеф… он вообще такой… ну, он мужик простой, конечно, зато с ним легко, - хлопнув ресницами, выдвинул аргумент железобетонной прочности и незыблемости, придвинувшись ближе к апсаре, словно бы в подтверждении своих слов. – Знаешь, как тяжело с теми, кто непростой? Я навидался… Черт разберет, какие они на самом деле, за одной маской у них вторая, а там и третья, и десятая. В глаза, сволочи, улыбаются, а чуть отвернешься, так ушат помоев выльют. А с Крисом легко. Если он видит дерьмо, то так и говорит, не пытаясь придумать для дерьма название. А что странно для богатого дельца… Ну, как говорится, у богатых свои причуды…
Мимолетно улыбнувшись, Мартин быстро обернулся, бросая на храпящего директора короткий взгляд, и снова воззрился на мисс Маккейн, гадая, достаточными ли были его доводы и горит ли она все тем же желанием устроить Дэверу экзамен по знанию классики литературы или общего курса химии, готовился держать оборону их маленького, но гордого бастиона до последнего. Впрочем, беседа сама собой сошла на нет, когда микроавтобус, качнувшись, прошуршав шинами, остановился, а внимание апсары переключилось на водителя. Перегнувшись через спинки передних сидений, оглядел неожиданную преграду на пути, нахмурился, предполагая, что за этим может последовать, заодно прикинул количество их вещей и состояние начальника, бывшее в их конспиративных делах не последним фактором.
«Да куда ему на тропинку-то? И по холмам… Так ведь можно и стратегический запас растерять, а вместе с ним и головы…».
Выбравшись наружу, оглядевшись и оценив масштабы «бедствия», Мартин слегка поморщился – в самом деле, объехать препятствие возможным не представлялось, так, чтобы не рискнуть ничем из имеющегося. По всему выходило, что Амрита права – сгребать имущество и топать ножками до нужного места. С каждой секундой становясь все мрачнее, не удержался от того, чтобы прикурить сигарету. Все равно дальнейший путь пройдет на свежем воздухе, хуже никому не будет. Заглянул в салон, отведя в сторону руку с зажатой в пальцах пахучей темной сигаретой.
- О, утра доброго, - изобразив на губах ироничную улыбку, призванную скрыть нарастающее за текилу беспокойство, Мартин внимательно оглядел лицо анку. Дэвер, такое ощущение, проснулся весьма частично, и его мало волновало творившееся в этой реальности. Настолько, что можно было испытать легкий укол зависти. – А у нас тут кросс намечается… Конечная, дальше пешком.
Затянувшись и выпустив аккуратное колечко пахнущего вишней дыма наружу, вновь держа курево на расстоянии, наклонился к апсаре.
- Если что… я могу поднять и нести вес побольше, чем… обычные граждане, - понизив голос, так, чтобы водитель не услышал подобных откровений, сообщил Мартин, помня о предоставленных «болезнью» в качестве некоего бонуса возможностях.

Сон медленно перетекал в реальность. До того медленно, что Крис даже когда открыл глаза, не сразу сообразил, почему он сидит в машине, когда в ушах плещутся волны. Таких снов с ним не случалось давненько. Вернее, таких вот грез, едва ли не на яву, еще видеть не приходилось. Неплохо его так вштырило. Надо больше отдыхать и высыпаться, иначе светит директору бюро прямая дорожка в «дурку». Потому как - будто в прошлое прогулялся, до того все живо в голове сложилось, хотя Крису казалось, что воспоминания о малой родине давно остались в прошлом, и их соленый вкус более не повторится при его жизни. Ладно, что было, то прошло. Дэвер собрался было потянуться и пойти выяснить, в связи с чем произошла остановка в чистом поле, как вспомнил о сжимающих его грудь оковах, и поостерегся напрягать мышцы. Ставить под удар прижавшиеся к нему, как к родному, грелки, не хотелось. Кустов рядом нет, прятаться «по нужде» негде, а лютая мисс Маккейн спуску им не даст, ежели учует подвох. Бретонец посмотрел через пыльное стекло на окружающий ландшафт и ничего приятного не увидел. Повсеместно раскинулась старая высохшая топь, заросшая деревьям, и один такой сухостой перекрыл дорогу дальше. К бабке не ходи, придется переть в обход. Что б вас, блять, бесы взяли, долбанные леса Шотландии. В это время в салоне оказалось лицо Марти. Судя по натянутой улыбке его тоже не радовала перспектива быть местным первопроходцем. Медаль за это не дадут, а ухайдохаешься будь здоров.
- А хули ж оно доброе, с такими-то новостями? - хмыкнул Крис, начиная медленно выбираться из кресла и проверяя на ходу, как там затянут ремень на спине. – Я уже понял, что выходные у нас пройдут по высшему разряду. В понедельник пойдем нормативы на бойскаутов сдавать, - продолжая вздыхать и подхрюкивать, он принялся подтаскивать к дверце все свое имущество - рюкзак и два контейнера, краем уха уловив, как в очередной раз Амрита кидает булыжники в их огород. – Был бы я стройной девицей, которой из пожрать надо только две тростинки, тогда бы и возмущалась, - буркнул он, едва апсара отошла к водителю. Стащив все на землю, Дэвер, ухнув, накинул на себя рюкзак, придавив грелки дополнительным весом. – Хватай один из контейнеров, - обратился он к Марти. – Допрем, не боись. Ты мне всю грудную клетку погнул, затянул просто от души, так что должно сдюжить, ежели тут недалеко. Ходок из меня херовый.
Анку не очень жаловали пеший труд. Для этого природа им даровала способности к мгновенному перемещению. Разумеется, Крису ничто не мешало сейчас использовать телепортацию. Ограничения Билля не касались дикой природы, где тебя никто не видит, но, во-первых, он давно ею не пользовался, и навряд ли сразу смог бы точно сигануть в незнакомое место, а во-вторых, присутствовал моральный элемент: бретонец не любил вспоминать о своей натуре, она тяготила его больше, нежели этот ебучий рюкзак, забитый разным барахлом. Дэвер предпочитал мнить себя человеком и поэтому испытал вполне человеческое удивление, когда вернувшаяся мисс Маккейн обдала Марти комплиментом, а его – кипятком недовольного взгляда. И что опять не так-то? Он ей и слова поперек молвить не успел. Посмотрев на секретаря грустными глазами ни за что ни про что обиженного, предвестник махнул рукой отъезжающей машине и глянул вслед удаляющейся апсаре. Филейная часть Амриты так ловко вихляла из стороны в сторону, что обида улетучилась моментально, а в теле появились невероятная легкость и бодрость, позволившие броситься следом за декоратором едва ли не вприпрыжку, не чуя ни рюкзака, ни контейнера, ни того, что тропинка уверено вела в гору.
- Того-этого… Марти, иди третьим, прикрывай тылы. Ты легче по весу, - на всякий случай, анку постарался придать своему ускорению разумное объяснение, которое выглядело неубедительно благодаря опущенному вниз взгляду, следившему за передвижением ног брюнетки. Крис прикладывал всевозможные усилия, чтобы не отключаться и внимательно слушать, о чем говорит маленькая злющая индианка. – Про обед мысль весьма дельная. Правильно же я говорю, Марти? – поддакивал Дэвер, умиляясь тому немаловажному факту, что рюкзак мисс Макккейн не портит ему все удовольствие от созерцания. – Ух, какие мы вкуснячие бедрышки забацаем… Такие, что аж слюнки потекут. Одна к одной. У меня даже уже…, - Крис шумно сглотнул. – Как вижу… в смысле, как в живую их вижу, и прямо сводит… пузо сводит… с этой… с голодухи, - бретонец умолк, начав задыхаться от ходьбы. Все-таки длинные дистанции – это не про его душу приключения.

Ну, не хотят они помощи, и не надо. А он ведь совершенно искренне желал помочь. Предложил аж целых… пару раз? В кои-то веки пытался быть нормальным человеком. Подавив секундную вспышку недовольства, больше похожую – и в этом было особенно тяжело признаться самому себе – на какую-то почти детскую обиду, Мартин встряхнулся, поудобнее перехватил пальцами лямку рюкзака на плече. Попутно мысленно выругав себя дураком за столь странные эмоции, пусть и такие, какие хватило ума не выпустить вовне. Привык уже к тому, что в компании директора бюро как-то так само получалось, что становился тем самым «нормальным человеком», не прилагая для этого никаких существенных усилий. Быть может, и потому что Дэвер видел в нем как раз такового, и ни разу в своем убеждении не засомневался…
Воспользовавшись короткой остановкой, быстро огляделся по сторонам, не забывая, впрочем, кивать на слова Амриты, посылать начальнику понимающие и в должной мере сочувствующие взгляды, так или иначе все равно сводящиеся к его фигуре, точнее, к местам, где под свитером удобно расположились грелки. Грелкам было удобно, Крису, судя по всему, не очень. Успокаивало одно – если верить выкладкам по маршруту апсары, все они, включая грелки с текилой, скоро должны были прибыть на нужное место. Не сказать, что бы Мартин устал, но хотелось уже присесть в какой-то определенности, вытянуть ноги, закурить и ни о чем не думать хотя бы с полчаса. А потом, если верить шефу, будет и возможность, снабженная содержимым грелок, запустить процесс «не-думания» на куда более длительный срок. Шефу в таких вопросах Мартин доверял безоговорочно, делегировав ему все полномочия в решении подобных задач…
Ветерок, гуляющий в кривых ветвях кустарника, осторожно, своими невидимыми прохладными пальцами, трогал лицо, забирался в волосы на макушке, нес с собой запахи земли и камней, прелых листьев, как если бы вокруг царила осенняя сырость, а не разгар лета. Слушая краем уха обращенные к мисс Маккейн фразы анку, Мартин продолжал вглядываться в пейзажи перед собой, осторожно принюхиваться. В голове все отчетливее пульсировало одно слово – безвременье. Черт его знает, где находишься, какой месяц и год на дворе… какой угодно. И одновременно – ни один из вариантов не подойдет. Очнулся только тогда, Амрита, вскрикнув, метнулась в сторону, а изумленный до глубины души Крис пихнул ему в руки свой скарб и бросился за ней. Кажется, призывал следовать за ним.
- А? Э, народ, вы чего? Это ж нихрена не смешно, – только и выдавил, наблюдая удаляющуюся и скрывающуюся среди угловатых, поросших редкой листвой ветвей, широкую начальственную спину, чувствуя странное оцепенение, опасно граничащее с отупением.
Как в каком-то сне. Как если бы, остановившись на этом месте пять минут назад, неожиданно для самого себя уснул и провалился в странноватый не то сон, не то бред – в котором в шелесте ветра тонут все прочие звуки, а ноги, налившись свинцовой тяжесть, не желают сделать ни шага. И хочется только одного – рухнуть задницей на начальственный рюкзак и сидеть так целую вечность. Осоловело оглядев тот самый рюкзак в компании контейнера с приготовленными съестными припасами, который все еще держал в охапку, Мартин поморщился, мотнул головой, отгоняя наваждение. С пару мгновений потоптался на месте, высматривая спутников, ругаясь сквозь зубы на двух языках, стараясь избавиться от словно бы поселившегося в голове тумана, после чего плюнул под ноги и закинул лямку рюкзака Дэвера на другое плечо, подхватил и контейнер. Не оставлять же добро валяться…
- Вот блядство… как дети малые… - прошипел сквозь зубы и быстрым шагом, насколько позволяла поклажа, направился туда, где, предположительно могла находиться беглянка и ее спаситель. – И если это, мать вашу, шутки такие, то… вот ни разу не смешно…
Цепляясь обоими рюкзаками за ветви и сучья, жмурясь, чтобы ненароком не выколоть себе глаза об особенно коварные части местной флоры, все ускорял шаг. Прислушивался – ведь бегущие или даже идущие в таком густом кустарнике должны, нет, просто обязаны, производить хоть какие-то звуки. Треск ломающихся ветвей, шорох листвы. Голоса, в конце концов. Сильно сомневался, что анку станет молчать по ходу своей погони за внезапно кинувшейся непонятно куда девушкой. Что, черт возьми, с ней произошло? Они ведь, в сущности, ничего этакого ей не сказали, да и не сделали, из того, что бы ее так напугало… Вокруг стояла полнейшая тишина. Казалось, что и собственных шагов он не слышит, будто ступает не по земле, усыпанной обломанными ветками и камнями, а по ватному покрывалу. Остановившись, Мартин нахмурился, непроизвольно принюхался, раздувая ноздри. Тоже показалось или проклятые заросли теперь уже тянулись до самого горизонта, стали гуще и выше, напоминая кое-где настоящую стену?
- Да что за херня-то… - резко обернулся, различив в гулкой тишине шепот, ощутив, как по спине поползли мурашки, приправленные предательским холодком. Голос, знакомый, такой, какой он надеялся услышать еще хотя бы раз, но никак не здесь. Произносимые невесомые слова было не разобрать, но Мартин мог поклясться, что слышал. Бросив свою ношу под ноги, дико озираясь по сторонам, завертел головой.
- И ты, что ли… Вы что, сговорились все?.. Да быть того не может… Хорош уже!
Никого не обнаружил, несмотря на то, что чуть ли ни подпрыгивал, стараясь различить источник звуков за ветвями, а шепот все звучал – убаюкивающее, ласково, так, как это было не так уж и давно, совсем в другом месте. Дотрагивался почти физически ощутимо, но мягко, до сознания, проникая глубже, и желание просто замереть, остановиться, становилось все острее, пока… мягкий шлейф не коснулся прутьев умозрительной клетки, в которой теснилась внутренняя тьма, тут же отреагировавшая низким рыком, сорвавшимся с губ своего носителя, лязгнувшая клыками. Толкнувшая из-под ребер таким жаром, что на мгновение перехватило дыхание. Закашлявшись, Мартин скривился, зажмурился, но в сию же минуту распахнул глаза. Где-то в стороне раздавался голос начальника – абсолютно реальный, рядом шелестела под ветерком листва, а впереди виднелась заросшая, но отлично различимая тропка, ведущая к берегу озера. Ошибиться было сложно и оставалось только гадать, почему он не понял этого раньше. Под ребрами все еще противно ныло, а по позвоночнику пробегали искорки боли, но голова была на удивление ясной, несмотря на тянущее чувство тревоги. Словно очнулся поутру от ночного кошмара, в котором все было чересчур реальным, и ощущение это преследует еще добрую половину дня…
Подхватив вещи, Мартин заспешил по узкой тропинке к соратникам, стараясь не оглядываться по сторонам.
- Дурацкий вопрос, наверное, но… Все в порядке? – показавшись из зарослей и подходя ближе, повысил голос, привлекая внимание Криса и мисс Маккейн, не замечая, что ногти на пальцах рук вытянулись и потемнели.